Несмотря на превратности судьбы, царь Болгарии Симеон II остался предан своему отечеству и сохранил православную веру. После падения коммунистического режима он вернулся на родину. Симеон II дал эксклюзивное интервью «Эхо».
– Ваше Величество, хотелось бы в начале беседы вспомнить о вашем отце, царе Борисе III. Согласны ли вы с тем, что в советскую эпоху о нём сложилось и укоренилось превратное, несправедливое представление как о «верном союзнике и пособнике Гитлера»?
— Тоталитарная пропаганда приложила немало усилий и средств, чтобы исказить всё, связанное с моей семьёй, с правлением моего деда, царя Фердинанда I, и моего отца, царя Бориса III. После 1946 года были созданы такие живучие мифы и легенды, что должно пройти ещё время для их выветривания из массового сознания. Многие факты партийные власти скрывали, умышленно искажали. Несколько поколений болгар подвергались пропаганде. К счастью, сохранились архивы, ещё живы люди, которые помнят, как всё было на самом деле. Появилось и новое поколение историков, способных отделить правду от лжи.
Что касается вашего конкретного вопроса об отношениях царя Бориса III с Гитлером… Сложное было время, я вам скажу. Как-то меня спросили: если бы тогда на месте своего отца были вы, Симеон II, какое решение об отношениях с гитлеровским рейхом вы бы приняли? Так сразу и не ответишь. Я тогда впервые задумался, как же монарху и главе государства на самом деле было трудно суметь сохранить относительную независимость болгарской политики в условиях той исключительно драматической обстановки в Европе…
— В 1943 году ваш отец был вызван в Берлин для разговора с фюрером. По возвращении через две недели в Софию он умер, по заключению врачей, от острого сердечного приступа. Однако многие в Болгарии, и тогда, и сегодня, считают, что нацисты отравили царя Бориса III за категорический отказ послать болгарские войска на Восточный фронт и тем более объявить войну СССР. А какова ваша версия?
— Факт отравления так и не был доказан. За прошедшие годы было положено немало усилий для выявления истины, но всё безуспешно. Я же, как человек прагматичный, стараюсь придерживаться фактов, а не мифов.
Мало кто помнит сегодня, но во времена Второй мировой войны царь Борис многое сделал для спасения болгарских евреев…
— Вам было всего шесть лет, когда умер ваш отец. Рассказывают, что к вам неожиданно подошёл его адъютант и обратился со словами «Ваше Величество», как к царю. И это вместо обычного «Ваше Высочество». Помните ли вы этот момент?
— Да, когда ко мне так обратились, я осознал: что-то случилось с моим отцом.
— Ваши детские годы пришлись на невероятно тяжёлые времена. В 1946 году пришедшие к власти коммунисты ликвидировали монархию и учредили республиканский строй. 15 сентября Болгарию объявили «народной республикой», а уже 16 сентября вы вместе с матерью и другими родственниками покинули страну. Что вам запомнилось? Было ли страшно? Ведь коммунисты могли расстрелять вас, ваших родных, как уже поступили однажды в России с царской семьёй?
— Вы меня возвращаете к особенно тяжёлому моменту в истории как моей семьи, так и страны. Ведь десятки известных людей были убиты, в их числе мой дядя, князь Кирилл. Действительно, страшное было время. До последнего момента мама думала, что живыми нас не отпустят. Вы правы, мы могли бы разделить участь семьи Романовых.
— В 1955 году, когда вам исполнилось 18 лет, согласно определённой процедуре вы провозгласили себя действующим царём. Правда, жили вы за пределами родной Болгарии. Что вас к этому подтолкнуло?
— Наверное, вы имеете в виду «Воззвание к болгарскому народу», с которым я выступил в день своего совершеннолетия. Это был обет служить своему народу. Когда в 1946 году мы принудительно выехали из Болгарии, от престола я не отказывался. В силу Тырновской конституции связь с предопределённой мне судьбой исторической миссией оставалась. Это был вопрос долга. Так я считаю и сегодня.
— Вы начали получать образование в Болгарии, продолжили в Египте, затем в Мадриде, учились в военной академии США Вэлли-Фордж. Ваш отец — православный, мать — католичка. Вы женаты на испанке. Можете ли вы сказать о себе: «Я — человек мира»?
— Кроме всего вами упомянутого можно также добавить, что моя родословная связана с очень многими странами, скорее всего, я чувствую себя космополитом.
— В 2001 году вы вернулись в Болгарию. Какие ощущения вы испытывали, ступая на родную землю спустя 55 лет после того, как покинули её в девятилетнем возрасте?
— В 2001 году я навсегда вернулся в Болгарию. А впервые приехал сюда в 1996 году после полувекового изгнания. Конечно, пришлось поволноваться. Особенно вспоминается встреча, когда тысячи людей вышли на улицы, чтобы поприветствовать своего монарха. Простые, незнакомые мне граждане делились воспоминаниями о довоенной стране, о царствовании царя Бориса III… Тогда я почувствовал, что, вопреки пропаганде, люди сохранили добрые чувства к моим родителям. Эти чувства передавались из поколения в поколение во многих семьях. Болгары берегли фотографии, какие-то сувениры, напоминавшие времена их молодости. А ведь за это могли подвергнуть репрессиям.
Так что моё возвращение было очень эмоциональным.
За все прошедшие в эмиграции годы, вдали от родины, я столько раз вспоминал болгарские горы, потрясающую по красоте природу…
До 1989 года никто даже и не предполагал, что холодная война закончится так скоро, Берлинская стена рухнет и откроется путь к демократическому развитию стран так называемого социалистического блока. Я счастлив, что не только являлся свидетелем всех этих революционных процессов, но и имел возможность лично способствовать возвращению Болгарии в содружество европейских государств. А ведь об этом в 1905 году мечтал ещё мой дед, царь Фердинанд I, при провозглашении независимости Болгарии. Судьба же так распорядилась, что 25 апреля 2005 года вместе с президентом Парвановым мы подписали договор о присоединении Болгарии к Евросоюзу. Это было одним из приоритетов моего правительства и стратегической целью Болгарии.
— В Болгарии вы создали политическую партию, победили на выборах, стали премьер-министром, взяв на себя полномочия одного из первых лиц государства. В то же время вы остаётесь царём Болгарии, православным человеком. Как вам удавалось сочетать в вашей государственной деятельности эти два статуса, не было ли сложных моментов, противоречий, нравственных конфликтов?
— Знаете, иногда подшучиваю над собой, что у меня на голове две шапки. Да, был такой момент сочетания статуса исторического и чиновничьего. Но не сказал бы, что в этом следует искать некое противоречие. Наоборот, я всегда считал, что не важно, с какой позиции человек служит своей родине. Когда я принял на себя столь большую ответственность, страна разрывалась от противоречий двухполюсной партийной модели. В обществе чувствовалось перенапряжение. Необходимо было стабилизировать государство, привлечь иностранные инвестиции, обеспечить значительную поддержку реформам. Требовалось укрепить международный престиж Болгарии.
Кстати, напомню, что и отношения между Болгарией и Россией оставляли желать лучшего. Вот почему один из первых своих визитов в качестве премьер-министра я нанёс в Москву. Работы было край непочатый, и, поверьте, совсем не было времени рассуждать о противоречиях между моим историческим титулом и постом главы кабинета министров. В конечном счёте я болгарский гражданин и в этом своём качестве удовлетворён тем, что сумел помочь родной стране в трудный для неё момент.
— Рассматриваете ли вы перспективу реставрации монархии в Болгарии?
— К этому вопросу надо подходить осторожно. Да, не секрет, что современные европейские монархии развиваются успешно, там высокий жизненный уровень, граждане социально защищены. Там давно закрепилась демократия. Однако готово ли общество к восстановлению монархии в Болгарии — это уже совсем другая тема.
— Расскажите о ваших детях. Их у вас ведь пятеро: четверо сыновей и дочь. Чем они занимаются?
— У меня большая семья. Рад тому, что с моей супругой, царицей Маргаритой, нам удалось воспитать хороших детей, обеспечить им необходимое образование. Сейчас каждый из них имеет свою профессию, карьеру, семью. Большинство наших детей живут в Мадриде. Как только представляется возможность, они мчатся в Болгарию, где открывают новые красивые места…
Мой второй сын Кирилл живёт в Лондоне. Дочь Калина — в Марокко. Недавно она была в Софии с семьёй и получила болгарское гражданство вместе со своим сыном Симеоном-Хасаном. Дочь интересуется болгарским фольклором, коллекционирует национальные костюмы из разных районов страны. Калина успешно выступает в конном спорте, мечтает участвовать в соревнованиях в составе болгарской сборной.
— Ваше Величество, поддерживаете ли вы отношения с членами европейских королевских семей?
— Разумеется, поддерживаю. Мы состоим в родстве со многими европейскими монархами. Если помните, например, российский император Николай II был крёстным моего отца.
— Болгария и Россия — давние естественные союзники, связанные общей историей и верой. Как вы думаете, что сегодня может объединять наши страны?
— Я всегда считал, что отношения между Софией и Москвой следует поддерживать и развивать во всех сферах. Именно потому, что нас связывают история и православная вера. Я рад тому, что сегодня наши государства перешли на прагматические отношения с учётом взаимного интереса.
С удовольствием вспоминаю свой официальный визит в Москву. Я по сей день поддерживаю контакты с российскими политиками и дипломатами и вижу, что потенциал экономических и культурных связей гораздо выше достигнутого. Как политик и монарх, я всегда стремился выявить аспекты, объединяющие людей. Считаю такой подход более полезным и эффективным, нежели любые конфликты и споры.